Источники учения о Чистой земле

Материал из Buddha World.

Н.Н. Трубникова

Из всех направлений японского буддизма амидаизм — учение о будде Амида и его Чистой земле — реже всего обсуждался в наших отечественных исследованиях. Нет ни одной книги, посвящённой ему, статей немного, переводов тоже не наберется и десятка. Это странно, учитывая, как много было и есть амидаистов в Японии, как много их единомышленников в Китае, Корее, Вьетнаме и других странах. Но это объяснимо: ведь у нас принято исследовать прежде всего буддийские учения или отношения буддийских движений с государственной властью. Но учение амидаистов настолько просто, что о нём и сказать почти нечего: один из будд, известный под именем Амида, дал обет спасти всех, кто обратится к нему, и потому каждый, кто с верою произносит слова «слава будде Амида!» (南無阿弥陀仏, Наму Амида-буцу), сможет после смерти возродиться в буддийском раю — в Чистой земле Высшей Радости. К тому же, почитание Амида почти всегда считалось делом для частной жизни, далеким от государственных задач, хотя бывало, что бунтари под знамёнами амидаизма держали в своих руках целые города и провинции.

Понятие «амидаизм» (в работах на европейских языках — Аmidaism или Аmidism) принадлежит западной науке о буддизме. Оно произведено от японского имени будды Амида, но «амидаистами» условно называют и тех, кто чтит этого будду под китайским именем Амито или под санскритским Амитабха — будда Неизмеримого Света. Японские учёные, как и сами приверженцы этого направления буддизма, обычно называют его «учением о Чистой земле» 浄土教, Дзё:до-кё:. Такое обозначение неудобно, потому что приходится различать его широкое и узкое значения. В широком значении это любые рассуждения о Чистой земле или даже о Чистых землях — ведь свои счастливые страны, как считается, есть не только у Амида, но и у других будд. В узком значении Дзё:докё: относится к японской школе Дзё:до и её китайским источникам — то есть не к любым рассуждениям об Амито, а только к тем, которые в Японии в XII в. взял за основу монах Хо:нэн, основатель школы Дзё:до. В японских и китайских работах по истории буддизма издавна принято и другое название для амидаизма: «памятование о будде» 念仏, кит. няньфо, яп. нэмбуцу. Так обозначается главный обряд амидаистов — произнесение слов «Слава будде Амида». К традиции нэмбуцу (кит. няньфо, санскр. буддханусмрити) причисляют всех почитателей будды Неизмеримого Света — индийских, китайских, японских и других.

Амидаизм может быть совместимым с другими учениями и обрядами — или же «исключительным», обращённым к одному лишь будде Амида. В Японии почитание Амида известно начиная с VII в., а «исключительный» амидаизм появляется у Хо:нэн, в конце XII в., продолжается у Синран в XIII в., а затем у их последователей. Однако будду Амида всё это время славят и те, кто не приемлет «исключительного памятования о будде». Скорее, трудно найти такого монаха или мирянина, кто отвергал бы почитание Амида, так что к амидаистам можно причислить почти всех японских буддистов.

В XX в. амидаизм распространяется за пределы Японии — в те страны, где селились общины японских эмигрантов, и на территории, захваченные японской империей в пору завоевательных войн. В наши дни амидаистские храмы действуют в США и некоторых других странах Запада. Живая традиция почитания Чистой земли сохраняется в Японии, в Китае, в Корее, во Вьетнаме, на Тайване.

Сутры и трактаты о Чистой земле в китайском буддийском каноне

Будда Неизмеримого Света и его Чистая земля упоминаются во многих книгах буддийского канона — в том числе в «Лотосовой сутре» и других самых известных текстах. Но основу амидаизма как такового составляют три сутры о Чистой земле 浄土三部経, Дзё:до самбукё:. Кратко их называют «Малой сутрой», «Большой сутрой» и «Сутрой о созерцании». На русский язык их перевёл Д.В. Поповцев (см.: Избранные сутры китайского буддизма. СПб., 1999), ниже я цитирую сутры по его переводу.

«Малая сутра» — она же «Сутра об Амитабхе» 阿弥陀経, кит. «Амито-цзин», яп. «Амида-кё:», ТСД 12, № 366, перевод Кумарадживы ок. 402 г. В ней Будда Шакьямуни рассказывает своему ученику Шарипутре (舎利弗子, кит. Шэлифоцзы, яп. Сярибусси) о стране далеко на западе, которая называется «Высшая Радость» 極楽, кит. Цзилэ, яп. Гокураку, санскр. Сукхавати. Жители этой страны не подвержены страданиям и вечно радуются. Далее следует подробное описание страны: террас, деревьев, прудов с чистейшей водой, разноцветных лотосов, источающих сияние. Всё здесь украшено золотом, серебром и драгоценными камнями, с неба шесть раз в сутки идет дождь из цветов. Жители утром собирают цветы и подносят их бесчисленным буддам, а потом возвращаются к своим обиталищам, трапезничают, прогуливаются. Множество птиц поёт, и в их песнях звучат истины учения об освобождении. И всю страну наполняет «неизмеримый свет» 無量光, мурё:ко:. «Всем, кто услышит об этой стране, следует принять обет: “Обещаю родиться в той стране”. Почему? Те, кто достигли этого, все являются людьми высшей добродетели, и все они соберутся в одном месте». И далее: «Если есть благой муж или благая женщина, которые услышали об Амитабхе и повторяют его имя один день, два дня, три дня, четыре дня, пять дней, шесть дней, семь дней, и их сознание не колеблется, то незадолго до смерти Амитабха вместе со всеми божествами явится перед ними. Если в момент смерти сознание того человека не будет колебаться, то он обретет рождение в Стране Высшей Радости Будды Амитабхи» [ИСКБ 1999, 80]. Дальше в сутре дается описание стран света и населяющих их будд. Все они призывают верить в эту сутру и восхвалять порождаемые ею великие заслуги.

«Малую сутру» толковали такие известные китайские мыслители, как Сэн-чжао 僧肇 (IV–V вв.) и Чжи-и 智顗 (VI в.), но исходно она не была чтима настолько, как две другие сутры о Чистой земле. Наравне с ними её поставил Шань-дао в VII в. В «Славословии о делах Закона» 法事讚 (кит. «Фаши-цзань», яп. «Хо:дзи-сан», ТСД 47, № 1979) Шань-дао описал обряд, основанный на чтении этой сутры.

«Большая сутра» существует в нескольких переводах. Чаще других используется перевод Сангхавармана (ок. 252 г.) под заглавием «Сутра о будде по имени Неизмеримое Долголетие» 無量寿経, кит. «Уляншоу-цзин», яп. «Мурё:дзю-кё:», ТСД 12, № 360. Имя 無量壽, кит. Уляншоу, яп. Мурё:дзю, санскр. Амитаюс, Неизмеримое Долголетие, в амидаизме считается другим именем будды Амитабхи, хотя другие направления буддизма, например, «таинства», различают этих будд.

В «Большой сутре» Будда Шакьямуни беседует с другим своим учеником, Анандой (阿難陀, кит. Ананьто, яп. Ананда) и с бодхисаттвой Майтрейей (彌勒, кит. Милэ, яп. Мироку). Сутра открывается длинным перечнем бодхисаттв, их обетов и чудесных свойств, обрётенных благодаря обетам. После этого Ананда просит рассказать, почему сегодня Шакьямуни излучает особенно чудесное сияние. В ответ Будда дарует учение о Чистой земле.

Он рассказывает о бодхисаттве по имени Вместилище Закона 法蔵, санскр. Дхармакара, кит. Фацзан, яп. Хо:дзо:. Тот жил в давние времена, когда буддой на земле был Локешвара-раджа 世自在王, кит. Шицзыцзай-ван яп. Сэдзидзай-о:, Самосущный Государь Мира. Дхармакара в прошлом был царем, затем стал монахом и достиг великих успехов в подвижничестве. Бодхисаттва произносит славословие будде и обсуждает с Локешвара-раджей свой «великий обет», он же «великое стремление» 大願, кит. даюань, яп. дайган. Дхармакара хочет стать буддой — «чтобы […] сияние моей мудрости озарило страну, где я буду находиться, чтобы мое имя услышали во всех десяти сторонах света, чтобы все небожители, люди и даже насекомые рождались бы в моей стране и становились бы бодхисаттвами». Эта страна, по его замыслу, должна «во всем превзойти бессчетные страны всех будд». Он спрашивает, возможно ли исполнить это. Локешвара-раджа отвечает: да, возможно. Затем следует собственно обет, содержащий сорок восемь положений. Все они имеют схожую форму: «Когда я стану буддой…— описание одного из свойств будущей его страны — …если не будет так, то да не обрету я истинного просветления». Свойства, которые перечисляет Дхармакара, относятся и к устройству самой страны, и к способам попасть в неё. В частности, любое живое существо, кроме закоренелых грешников, сможет возродиться в этой стране, если пожелает и если хотя бы десять раз возгласит хвалу будде. Из-под земли раздается голос: «Ты непременно обретешь истинное просветление». Дхармакара погружается в «сосредоточение», памятуя о «земле Высшей Радости».

Шакьямуни и Ананда обсуждают вопрос: к какому времени принадлежит тот будда, которым стал Дхармакара? Шакьямуни объясняет: этот будда не принадлежит ни прошлому, ни настоящему, ни будущему. Силой его обета на западе возникла страна, называемая Высшей Радостью, и сам он стал буддой по имени Амитабха. Дальше подробно говорится о сиянии будды, разлитом повсюду, о неизмеримом долголетии Амитабхи, о драгоценных деревьях Чистой земли, о помосте, с которого будда проповедует, о зданиях, потоках и водоемах, о телесной красоте обитателей страны Высшей Радости, об изобилии пищи, одежд и утвари, о благодатном ветре и дождях из цветов, о драгоценных лотосах в прудах, о том, как жители той страны обретают несравненное совершенное просветление.

«Большая сутра» различает три разряда людей, могущих возродиться в Чистой Земле: тех, у кого высшие, средние или низшие способности. Причины возрождения здесь названы такие: почитание самой этой сутры, стремление достичь просветления, соблюдение заповедей, милосердная помощь всем живым существам, сосредоточенное памятование об Амитабхе и т.д. Сутра рассказывает о двух помощниках Амитабхи — бодхисаттвах Авалокитешваре (観世音, кит. Гуаньшиинь, яп. Кандзэон, «Внимающий Звукам Мира») и Махастхамапрапте (大勢至, кит. Дашичжи, яп. Дайсэйси, «Обретший Великие Силы»). Перечисляются «пять видов зла»: жестокость живых существ друг к другу, несоблюдение меры, стремление использовать других ради своих желаний, пренебрежение совершением благих дел, леность. Тот, кто преодолеет их, сможет достичь освобождения.

В сутре вводится формула «памятования о будде»: «Если желаешь узреть неизмеримое, чистое, ровное и равное пробуждение, а также страну, в которой обитают бодхисаттвы и архаты, следует обратиться лицом к западу, где заходит солнце, поклониться и произнести мантру “Намо Буддхая Амитабхая”» — по-японски эта мантра звучит как Наму Амида Буцу.

Примечателен описанный в сутре «город сомневающихся» — они тоже рождаются в Чистой земле, но видят только друг друга, а не будду и бодхисаттв. По прошествии времени они могут выйти из стен города, когда их сомнения рассеются.

Завершающие главы сутры занимает восхваление ее самой. Шакьямуни предсказывает, что в будущем, когда Закон Будды придёт к концу, эта сутра всё же останется и благодаря ей можно будет спастись из мира страданий.

Другие переводы «Большой сутры» отличаются от перевода Сангхавармана и по терминам, и по объему, но главное содержание остаётся тем же: рассказ о том, как будда Амитабха стал буддой, перечень его обетов, описание Чистой земли и способов возродиться в ней. Японские амидаисты, в том числе Синран, для сравнения с версией Сангхаварманом приводят такие варианты этой же сутры:

Более ранний вариант — «Сутра о неизмеримом, чистом и равно-ровном просветлении» 無量清淨平等覚経, кит. «Улян цинцзин пиндэн цзюэ-цзин», яп. «Мурё: сё:дзё: бё:до:каку-кё:», ТСД 12, № 361, переводчик — Локакшема (II в. н.э.), его перевод называется «ханьским» (по названию эпохи Хань)

Более поздний — «Сутра Великой колесницы о величии будды по имени Неизмеримое Долголетие» 大乘無量壽莊嚴經, кит. «Дашэн Уляншоу чжуан-янь-цзин», яп. «Дайдзё: Мурё:дзю сё:гон-кё», ТСД 12, № 363, переводчик — Дхармабхадра, IX в., его перевод называется «танским» (по названию эпохи Тан).

«Большую сутру» комментировали многие наставники, особенно авторитетными считаются толкования китайцев Хуэй-юаня и Цзи-цзана (о них см. ниже), а также корейцев Вонхё 元曉 (617–686) и Кёнхына 憬興 (VII–VIII вв.).

«Сутра о созерцании» — «Сутра о созерцании будды по имени Неизмеримое долголетие» 観無量寿経, кит. «Гуань Уляншоу-цзин», яп. «Кан Мурё:дзю-кё:». ТСД 12, № 365, переводчик — Калаяшас (V в.).

Сутра начинается с рассказа об индийском царе по имени Аджаташатру (阿闍世, кит. Ашэши, яп. Асасэ, он упоминается и во многих других сутрах как современник Будды Шакьямуни)[1]. Аджаташатру сверг с престола своего отца и заточил его в темницу. Сделал он это по наущению Девадатты, двоюродного брата и злейшего врага Шакьямуни. Царица-мать Вайдехи (韋提, кит. Вэйти, яп. Идай) и ученики Будды тайком посещают узника. Узнав об этом, царь в гневе решается убить свою мать. Ближайшим сановникам удаётся остановить его, однако царицу с ее свитскими дамами тоже заключают в тюрьму. Царица обращается с молением к Будде, и тот с учениками и спутниками является к ней. Царица сетует на себя, в прежних жизнях совершившую столько зла, что теперь ей пришлось родиться в столь страшные времена — когда сын идет против отца и едва не убивает мать, когда братья враждуют даже в семействе самого Будды и т.д. Неужто в мире всюду так — или есть страны, где столь тяжких бедствий не бывает? Будда отвечает: такая страна есть, и она совсем недалеко отсюда. Чтобы родиться там, нужно «первое — почитать и вскармливать отца и мать, служить наставникам, иметь сострадательное сознание, никого не убивать и совершать десять благих деяний[2]. Второе — принять прибежище в трех драгоценностях[3] и придерживаться его, исполнять заповеди, не нарушать ритуалы. Третье — развивать стремление к бодхи, глубоко уверовать в закон причинно-следственной зависимости, читать и декламировать канонические сочинения Махаяны, побуждать других последователей к усердию».

Сутра даёт подробное описание того, как можно увидеть Чистую Землю. Эта часть текста представляет собой руководство к «созерцанию» 観, кан, проходящему через шестнадцать ступеней. Сначала нужно представить себе закатное солнце, затем воду, лед, хрусталь, землю, деревья и пруды на этой земле, птиц на деревьях, звуки музыки, лотосы в прудах и т.д., и наконец, будду, излучающего неизмеримый свет, бодхисаттв Авалокитешвару и Махастхамапрапту, и наконец — себя самого, рожденного в этой земле.

Далее в сутре говорится о трех уровнях возрождения. К первому относятся те, кто при своей земной жизни имел «сострадательное сознание», не убивал живых существ и исполнял обеты; ко второму — те, кто читал махаянские сутры; к третьему — те, кто памятовал о «трех сокровищах», о заповедях, о даянии и о божествах. Дается развернутое описание того, как умирают разные подвижники: в каком облике им в смертный час являются будда и бодхисаттвы, каким становится их собственное тело и какие картины Чистой земли они видят. Будда предсказывает, что после смерти царица и дамы из её свиты возродятся в Чистой Земле.

«Сутру о созерцании» комментировали Шань-дао, Цзи-цзан 吉藏 (549–623) из школы Саньлунь и другие наставники.

Два главных трактата о Чистой земле принадлежат крупнейшим индийским мыслителям — Нагарджуне (龍樹, кит. Луншу, яп. Рю:дзю, II в.) и Васубандху (天親, кит. Тяньцинь, яп. Тэндзин, IV в.). Их обоих величают бодхисаттвами и почитают как основателей махаяны — того направления буддизма, где упор делается на подвижничество ради других, а не на собственное освобождение.

Нагарджуна рассуждает о Чистой земле в «Трактате-вибхаше о десяти уровнях» (十住毘婆沙論, кит. «Шичжу пипося-лунь», яп. «Дзю:дзю: бибася-рон», санскр. «Дашабхумика-вибхаша», ТСД 26, № 1521, санскр. вибхаша здесь — «рассуждение»). Он впервые называет почитание Чистой земли «лёгким» путём в отличие от других, «трудных» буддийских путей. В трактате речь идёт не только о Чистой земле; главная его тема — уровни совершенствования милосердных подвижников, бодхисаттв. В Китае «Трактат о десяти уровнях» стал известен в начале V в. благодаря переводу Кумарадживы.

Васубандху в «Трактате о Чистой земле» (淨土論, кит. «Цзинту-лунь», яп. «Дзё:до-рон», санскр. «Сукхавати- вьюхопадеша», ТСД 26, № 1524) закладывает основы учения об «изначальном обете» будды Амитабхи (本願, кит. бэнь-юань, яп. хонган) как причине для спасения всех существ. «Трактат о Чистой земле» на китайский язык перевёл Бодхиручи в начале VI в.

Почти никто из амидаистов не опирается только на эти три сутры и два трактата. Выбор дополнительных источников зависит и от предпочтений каждого из наставников — особенно если это не «исключительный» амидаист — и от задач его работы в каждом из случаев.

Учение о Чистой земле в Китае до XIII в.

Переводы текстов о Чистой земле появляются в Китае во II в., а возможно, ещё и раньше, с самого начала знакомства с буддизмом. Первым крупным наставником китайского амидаистского учения стал монах Хуэй-юань 慧遠 (334–416). Кроме буддийского канона он изучал также даосские книги. Вообще в Китае почитание будды Амито достаточно рано сближается с даосизмом: страну Высшей Радости представляют как похожую на обиталища даосских бессмертных, возрождение в ней понимают отчасти так же, как даосы мыслят свои поиски бессмертия и вечного блаженства. В горах Лушань 廬山Хуэй-юань основал «общину Белого Лотоса», тоже во многом схожую с даосскими горными братствами. Общинники созерцали образ будды Амито, старались «сосредоточенно памятовать о будде» 念仏三昧, кит. няньфо саньмэй, яп. нэмбуцу-саммай, чтобы возродиться в Чистой земле. Хуэй-юаню принадлежит знаменитое рассуждение о месте буддиста в китайском обществе: приверженец Будды признаёт государя гарантом должного хода вещей в мироздании, но не чтит его, ибо земное существование само по себе есть страдание (см.: Хуэй-юань. Монах не должен оказывать почести императору. Перевод с китайского А.С. Мартынова / Буддизм в переводах. Альманах. Вып. 2. СПб, 1993). Неприятие заведённого порядка отношений в обществе, поиски выхода за пределы насущной действительности также сближали амидаистов и даосов.

Знатоком даосизма был и другой основоположник китайского амидаистского учения, монах Тань-луань 曇鸞 (ок. 476–572). В «Толковании к трактату о возрождении в Чистой земле» (淨土往生論註解, кит. «Цзинту ваншэн-лунь чжуцзе», яп. «Дзё:до о:дзё:-рон тю:гэ», ТСД 40, № 1819) Тань-луань комментировал «Трактат о Чистой земле» Васубандху, разрабатывал восходящее к Нагарджуне различение «лёгкого» и «трудного» путей, выстраивает учение о спасении «силой Другого» (他力, кит. тали, яп. тарики) — то есть силой будды Амито. Также он составил «Краткий трактат о значении слов “Чистая земля покоя и радости”» (略論安樂淨土義, кит. «Люйлунь аньлэ Цзинту-и», яп. «Рякурон Анраку Дзё:до-ги», ТСД 47, № 1957). В «Песнях-славословиях будде Амито» (讚阿彌陀佛偈, кит. «Цзань Амитофо-цзе», яп. «Сан Амида буцу-гэ», ТСД 47, № 1978) Тань-луань высказал свой собственный опыт почитания Чистой земли; вслед за ним такие стихотворения слагали многие амидаисты в Китае и других странах.

В VI в. о Чистой земле рассуждают приверженцы многих китайских буддийских школ, в том числе Чжи-и 智顗 (538–597) из школы Тяньтай. Они встраивают молитвы к Амито в рамки своей обрядности — хотя почитают и других будд. Возрождение в Чистой земле эти наставники осмысляют исходя из своих учений. По большей части они рассуждают не о том, что будет с человеком после смерти и возрождения, а о том, что с ним происходит, когда он в нынешней своей жизни сосредоточивается на Чистой земле. Насколько помыслы человека полны светом будды и картинами счастливой западной страны — ровно настолько они свободны от дурных желаний и страданий земного мира. Спасительный обет Амито сыграл в жизни людей именно эту роль: дал им блаженный иной мир, чтобы в мыслях о нём отрешиться от мира здешнего. Но ведь и мнимо-реальную повседневную действительность человек создаёт себе тоже сам, по закону воздаяния видя и терпя в ней столько страданий, сколько ему причитается по его дурным делам. Так что можно сказать: спасение в Чистой земле тоже происходит при этой жизни, в той мере, в какой человеку удаётся «думать и помнить» (観念, кит. гуаньнянь, яп. каннэн) именно о ней, а не о чём-то другом.

Итак, амидаистский подход к подвижничеству решал сразу несколько задач: на обыденном уровне он давал утешительную картину благого посмертия и указывал простой способ обрести вечную радость, а на уровне учёном позволял весьма чётко объяснить, как человеческое сознание движется к просветлению, принимая милосердную помощь будды. Само это объяснение не принадлежит к рассуждениям о Чистой земле, но они дают хороший пример для показа того, как оно работает. Кроме того, с амидаистской точки зрения легко описать, как может непросветлённый человек продолжать дело будды: рассказывать ближним о Чистой земле, чтобы они тоже думали о ней (или рисовать её, воспевать в песнях, или просто напоминать о ней, вслух славя будду Амито).

Как отмечает Мотидзуки Синко: в обзоре истории амидаизма в Китае, особенно важную роль в спорах вокруг учения о Чистой земле сыграли наставники школы Фасян. Они утверждали, что это учение — лишь уловка, побуждающая к вере невежественных людей, но дальше требуются совсем другие наставления: об устройстве сознания и сознаваемого мира, о волнении «дхарм», составляющих опыт живого существа, и о способах успокоить это волнение. Амидаисты возражали, что Чистая земля существует поистине. Они доказывали, что у них есть не просто несколько увлекательных тем для проповеди, а полноценное учение — и что в этом учении по-своему понимаются ключевые для буддизма положения: о причинно-следственной зависимости и другие. В таких спорах были разработаны основные положения теории амидаизма.

Дао-чо 道綽 (562–645), составитель «Собрания покоя и радости» (安樂集, кит. «Аньлэ-шу», яп. «Анраку-сю:», ТСД 47, № 1958), прославился как один из самых истовых почитателей Чистой земли в Китае. По преданию, он провёл около двух тысяч чтений «Сутры о созерцании» и повторял имя будды Амито по семьдесят тысяч раз каждый день.

Ученик Дао-чо по имени Шань-дао 善導 (613–681), по преданию, переписал «Малую сутру» сто тысяч раз и изготовил больше трёхсот изображений Чистой земли. Он постоянно повторял слова «памятования о будде», сочетая этот простой обряд с сосредоточением на образе будды Амида и Чистой земли. Его «Толкование к Сутре о видении будды по имени Неизмеримое Долголетие» (觀無量壽佛經疏, кит. «Гуань Уляншоу фо цзин-шу», яп. «Кан Мурё:дзю буцу цзин-сё», ТСД 37, № 1753) стало основой для более поздних амидаистских учений Китая и Японии. Другие широко известные сочинения Шань-дао — обрядовое руководство «Врата учения о заслугах от созерцательного памятования, сосредоточения на образе будды Амитабхи, подобном морю» (觀念阿彌陀佛相海三昧功徳法門, кит. «Гуаньнянь Амитофо сянхяй саньмэй гундэ фамэнь», яп. «Каннэн Амида-буцу со:кай саммай кудоку хо:мон», ТСД 47, № 1959), и стихи о возрождении в Чистой земле (ТСД 47, № 1979–1981).

Дао-чо и Шань-дао говорят о своём времени как об эпохе «конца Закона», когда в испорченном земном мире двигаться к просветлению уже невозможно, а потому из всех учений полезным остаётся лишь учение о Чистой земле. Здесь речь ведётся о посмертном возрождении, а не о том, когда человек при жизни «перерождается», постепенно наполняя своё сознание светом будды. В стихах Шань-дао часто повторяется сетование: я не могу освободиться, остаётся лишь верить, что будда спасёт меня — вопреки, а не благодаря моим собственным стараниям. Но и уверовать как следует я тоже не могу, если есть во мне вера, она принадлежит не мне, а будде. Шань-дао резко противопоставляет «путь Чистой земли» с опорой на «силу Другого» и «путь мудрецов», которые всё ещё пытаются спастись собственными силами.

Из всех других буддистов Китая такой взгляд на подвижничество был особенно чужд школам «созерцания», Чань. Для них важно, что для внезапного озарения годятся любой день и час любой жизни, а откладывать его — до поры, когда человек освоит все тонкости учения или когда умрет и возродится — значит вовсе отказаться от просветления. При этом некоторые наставники Чань принимали взгляд на созерцание будды Амито как на спасительное в нынешней жизни. В VII в. в спорах с наставниками Чань амидаисты заново определяют основы своего учения, и подход Шань-дао можно уже отнести к «исключительному амидаизму». Дао-чо, Шань-дао и их последователей обычно имеют в виду, когда говорят о китайской «школе Чистой земли», 浄土宗 Цзинту-цзун, — хотя и указывают, что начало её учению в Китае положили Хуэй-юань и Тань-луань. А в VIII в. начинает складываться двуединая чаньско-амидаистская традиция. К ней относится, в частности, «школа созерцания во вратах памятования о будде в Южных горах» 南山念仏門禅宗, кит. Наньшань няньфо-мэнь чань-цзун, яп. Нандзан нэмбуцу-мон дзэн-сю:.

«Сосредоточение при памятовании о будде» разрабатывает в VIII в. Фа-чжао 法照, работавший в горах Лушань и Утайшань 五臺山. Он составил стихотворные «Славословия для обряда в пяти собраниях» 五會法事讚, кит. «У хуэй фаши-цзань», яп. «Гоэ хо:дзи-сан», ТСД 47, № 1983.

В XI в., после жестоких гонений на буддистов в Китае, амидаистские и чаньские общины быстрее и легче других смогли восстановиться — вероятно, потому, что имели достаточно широкую поддержку в среде мирян. Ещё одна школа, пережившая гонения, Люй (школа уставов) также развивала свой вариант учения о Чистой земле. Наставники школы Люй старались систематически описать обычаи почитания будды Амито и соотнести их с буддийскими заповедями для монахов и мирян. Юань-чжао 元照 (1048–1116) комментировал и монашеские уставы, и «Сутру о созерцании», и «Малую сутру», а также составил толкование к обряду Юланбэнь盂蘭盆 (яп. Урабон), широко распространенному в народе способу поминовения умерших.

В XIII в., в пору нашествия войск хана Хубилая, многие храмы Китая снова были разгромлены, и уцелеть удалось тем направлениям учёного буддизма, которые опирались на народные традиции. При монгольском владычестве постепенно складывается единое учение Люй–Чань–Няньфо.

Амидаизм в Японии до XIII в.

Летопись «Анналы Японии» (日本書紀, «Нихон сёки», 720 г.) сообщает, что уже в VII в. монахи-наставники из Китая и Кореи познакомили японцев с сутрами о Чистой земле. Сохранилась вышитая картина того же VII в., «Мандала страны небесного долголетия» 天寿国曼荼羅, Тэндзюкоку-мандара, где изображена то ли Чистая земля, то ли обиталище даосских бессмертных. По преданию, эту картину в память о муже изготовила вдова царевича Сё:току, одного из основателей японского буддизма, знаменитого подвижника-мирянина. Рассказы о людях, возродившихся в Чистой земле, есть в «Японских легендах о чудесах» (日本霊異記, «Нихон рё:ики», рубеж VIII–IX вв.). Среди прочих здесь появляются монахи Тико: 智光 и Райко: 来光. Райко: умер раньше и явился своему скорбящему другу Тико:, чтобы рассказать о Чистой земле, где он обрёл новое рождение. На этом предании основано одно из популярных в Японии изображений Чистой земли.

В IX в. китайское амидаистское учение школы Тяньтай стали продолжать в Японии монахи из школы Тэндай, которая наследовала школе Тяньтай и развивала учение о спасении для всех и каждого, основанное на «Лотосовой сутре» («Сутра о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы»,кит. «Мяофа ляньхуа-цзин», яп. «Мё:хо: рэнгэ-кё:», санскр. «Саддхарма-пундарика-сутра», 妙法蓮華経, ТСД 9, № 262, см.: Сутра о бесчисленных значениях. Сутра о Цветке Лотоса Чудесной Дхармы. Сутра о постижении деяний и Дхармы бодхисаттвы Всеобъемлющая Мудрость. Издание подготовил А.Н. Игнатович. М., 1998). Эннин (円仁, 794–864), побывавший в Китае, ввёл в школе Тэндай многие обыкновения китайского горного подвижничества, в том числе и сосредоточение на образе будды Неизмеримого Света. Похожие обряды приняли затем и другие японские школы. В X в. почитание будды Амида уже широко проповедуют мирянам странствующие наставники хидзири; из них особенно знаменит подвижник Ку:я 空也 (903–972). Сохранилась его статуя начала XIII в.: одетый в лохмотья странник с подвесным барабанчиком на груди. Слова «Слава будде Амида» показаны в виде шести фигурок будды, выходящих из его уст. Ку:я считается основателем нескольких храмов, где главным обрядом было почитание Амида. Но самый известный такой храм относится к XI в. — это Бё:до:ин, его часто также называют «храмом феникса» и причисляют к шедевром японского зодчества. Поначалу построенный как дворец семьи Фудзивара 藤原, фактических правителей тогдашней Японии, этот храм вместе с окружающим его садом должен был давать зримый образ Чистой земли.

В 985 г. наставник школы Тэндай по имени Гэнсин (源信, он же Эсин 恵心, 942–1017) составил «Собрание сведений о возрождении» (往生要集, «О:дзё:ё:сю:», ТСД 84, № 2682). Это одна из немногих японских буддийских книг, получивших признание не только в Японии, но и в Китае. В ней описаны миры страданий начиная с «подземных темниц» (буддийского «ада») и Чистая земля будды Амида, разобраны разные способы «памятования о будде» и блага, достижимые с его помощью. Особенность книги Гэнсин в том, что она не комментирует сутру или трактат, а даёт систематическое учение о подвижничестве ради возрождения. Гэнсин при этом следует образцу, разработанному в трудах Чжи-и, но если там няньфо разбирается в ряду других видов подвижничества, то здесь нэмбуцу становится главным предметом обсуждения.

Амидаистское учение Гэнсин не было «исключительным»: «Побуждая сейчас к памятованию о будде, я не отрицаю все другие виды деяний. Но только памятование не выбирает между мужчинами и женщинами, знатными и ничтожными, теми, кто идет, стоит, сидит или лежит, не берет в расчет времени, места и всяких условий. Освоить его не трудно, и даже те, кто перед самой смертью пожелает возродиться, получают к тому средство. Другого такого средства, как памятование о будде, больше нет». Подробнее об этом сочинении Гэнсин см.: Трубникова Н.Н., Бачурин А.С. История религий Японии. IX-XII вв. М., 2009.

Краткое изложение основ почитания «Чистой земли» Гэнсин дает в «Проповеди в Ёкава» 横川法語, «Ёкава хо:го»: «Текучий мир достаточно прочен, чтобы от него оттолкнуться. Убогое, слабое человечье тело — наш провожатый в поисках просветления. Поэтому есть чему радоваться — что родились среди людей. Пусть вера в сердце и мелка, зато Изначальный Обет глубок, и если попросишь, непременно возродишься в Чистой земле. <…> Не отвергая слепую мысль, оплакиваем мелкую веру в нашем сердце — но решимость глубока, и да будем мы постоянно повторять Имя!» (см. там же).

На горе Хиэй, где находились главные храмы школы Тэндай, в месте под названием Ёкава было основано «Собрание двадцати пяти видов сосредоточения» 二十五三昧会, Нидзю:го саммай-э. В него входили миряне и монахи, в том числе и Гэнсин. Каждый месяц в полнолуние они собирались для совместного «сосредоточенного памятования». Собратья обещали друг другу, что если один из них тяжело заболеет, то другие будут до последнего мгновения заботиться о нем и запишут его предсмертные видения, если у него хватит сил рассказать о них. После смерти собрата остальные совершали по нем поминальные обряды и составляли его жизнеописание. Похожие буддийские сообщества собирались в Японии и в других местах. К «Собранию двадцати пяти видов сосредоточения» был близок мирянин-книжник Ёсисигэ-но Ясутанэ (慶滋保胤, 931–997), составитель сборника преданий — «Запискок о возрождении в краю Высшей Радости» 往生極楽記, «О:дзё: гокуракки». Их общий мотив — спокойствие в смертный час и решимость довериться будде Амида.

В XI–XII вв. свои версии учения о Чистой земле разрабатывают почти все буддийские школы Японии — ведь «памятование о будде» широко распространяется в среде мирян, как знатных, так и простолюдинов. Сэйкай (清海, ум. 1017) из школы Хоссо: составил «Собрание сведений о памятовании о будде Западной страны» 西方念仏集, «Сэйхо: нэмбуцу-сю:». По преданию, ему однажды явился бодхисаттва Кандзэон и дал увидеть Чистую землю воочию; на этом видении основана так называемая «Мандала Сэйкай» 清海曼荼羅, «Сэйкай-мандара». Эйкан (永観, 1033–1111) составил книгу «Десять причин рождения в Чистой земле» (往生十因, «О:дзё: дзю:ин», ТСД 84, № 2683), а также толкование к «Малой сутре» и «Правила обрядов для возрождения» (往生公式, «О:дзё: ко:сики», ТСД 84, № 2725). Эйкан пользовался поддержкой рода Фудзивара, много времени проводил в горных странствиях, возвращаясь в Столицу для проведения придворных обрядов.

В конце XI в. Рё:нин (良忍, 1072–1132) из школы Тэндай переселился с горы Хиэй в местность О:хара недалеко от Столицы, где сочинял славословия и наставлял учеников в храмовом пении. По преданию, летом 1117 г. ему явился будда Амида и сказал: «Один человек — все люди; все люди — один человек; одно деяние — все деяния. Это называется возрождением в Чистой земле при помощи силы другого, десятью мирами в одном мгновении мысли, ю:дзу: нэмбуцу, всеобщей наполненностью, совершенством добродетелей» (перевод А.Н. Игнатовича. См.: Буддизм в Японии. М., 1993. С. 182). Так было положено начало школе «памятования о будде, слитного и всепроникающего» Ю:дзу:-нэмбуцу 融通念仏; после смерти Рё:нин она вскоре была забыта, но в XIV в. ее возродил монах Хо:мё: 法妙.

Какубан (覚鑁, 1095–1143) принадлежал к школе Сингон, для которой главным предметом изучения были прикладные наставления об обрядах и теоретическое обоснование смысла буддийского обряда (всё это вместе называется буддийским «тайным учением» 密教, миккё:). Какубан описал почитание будды Амида исходя из других установок, чем Гэнсин, но не менее подробно и стройно. В «Тайном толковании мантр пяти кругов и девяти знаков» (五輪九字明秘密釋, «Горин кудзи-мё: химицу-сяку», ТСД 79, № 2514) Какубан толкует «истинные слова», мантры, применяемые при разных обрядах и соотносит почитание разных будд: «В явных учениях кроме почитаемого Шакьямуни есть Амитабха. В тайном хранилище Великий Солнечный будда — это и есть Амитабха, господин учения из страны Высшей Радости. Поистине, следует знать: Чистые земли на десяти сторонах — всё это превращенные земли единого будды. Все множество Так Пришедших будд-татхагат — это всецело Великий Солнечный будда [Махавайрочана]» (ССЫЛКУ).

Как могут «таинства», где обряды сложны и их много, совпадать с почитанием будды Амида, где обряд всего один и очень простой? Не искажают ли Дхарму сторонники «памятования о будде», не принижают ли ее? Какубан указывает, что никакого принижения здесь нет. И «коренные чувства», и «способности» у всех людей разные. В «таинствах» тоже бывает так, что «достижение цели» происходит при сосредоточении на образе одного будды или бодхисаттвы, при принятии одной мудры и чтении одной мантры. А значит, такой способ подвижничества соответствует правильному Закону, даже если сами приверженцы Амитабхи и считают, что их обряд предназначен для века «конца Закона». По Какубан, «достижение не выбирает времени; вера и упражнение — вот его время» (Там же, ???).

Здесь Какубан отвергает одно из главных возражений против амидаизма. Если сторонник «памятования о будде», рассуждая о «последнем веке», описывает не упадок мироздания вообще, а распад буддийского учения, то приверженцы других школ имеют основание упрекать его в непочтении к Закону Будды. Ведь они сами составляют трактаты, проводят обряды, и эта их работа доказывает, что Закон еще не погиб. В полной мере эта проблема проявилась в конце XII в., при Хо:нэн, но Какубан уже намечает путь ее решения.

Какубан отождествляет «сострадательный обет» вселенского будды Вайрочаны с «Изначальным обетом» Амитабхи. Но исполняется этот обет не сам собою — его исполняют люди-подвижники, когда «всем сердцем обращаются к глубокой вере, пробужденной обетом». У других амидаистов мир людей и Чистая земля полностью различны, здесь же действия будды осуществляются через действия человека. Предсмертное сосредоточение, по Какубан, служит не только ко благу самого умирающего, но и укрепляет других людей в их вере и подвижнической решимости.

Любые деяния могут совершаться ради возрождения и вести к нему — в том числе поиск прибежища у «Трех Сокровищ», соблюдение заповедей, совершение добрых дел, размышления над истинами буддийского учения. К «деяниям ради возрождения в Чистой земле» Какубан относит и благие поступки сторонников небуддийских учений. «Возродиться в Чистой земле», по Какубан, возможно и при нынешней жизни — как в «тайном учении» можно «стать буддой в этом теле». Какубан различает возрождение как итог каких-то последовательных действий, и как «внезапное» событие, при котором усилие подвижника и конечная цель подвижничества совпадают. И тот, и другой вид возрождения бывает и при «великих», и при «малых» способностях.