Бессознательное в психоанализе и дзен-буддизме

Материал из Buddha World.

З. Фрейд строит теорию психоанализа на основе понятия бессознательного. Он пишет: “Возможно, весьма немногие люди поняли, что допустить существование некоторых бессознательных психических процессов означает сделать решающий и важный для науки и жизни шаг.”.

Фрейд рассматривает бессознательное и с дескриптивной, и с топической точки зрения. В первом случае бессознательное – это термин, относящийся ко всем находящимся за пределами сознания психическим составляющим, во втором – это топос (с греческого - «место») психического аппарата, заключающий непознанные сознанием элементы, в частности, те, которые не получили доступ к системе сознания вследствие вытеснения. Это значимо для первой топики Фрейда, в которой бессознательное понимается как состоящее из влечений, управляемых особыми механизмами первичного процесса, среди которых конденсация и перемещение. Под воздействием энергии влечений (либидо) составляющие бессознательного стремятся проникнуть в систему предсознательного – сознательного, и достигают своей цели только путем компромисса, деформируясь под влиянием цензуры. По Фрейду, вытесненные элементы связаны с инфантильными желаниями, которые зафиксировались в бессознательном. Процессы, протекающие в бессознательном, имеют вневременной характер, т.е. они не организованы во времени и не меняются под влиянием времени, иными словами, никак со временем не связаны. Таким же образом бессознательные процессы, подчиняясь принципу наслаждения, не связаны и с реальностью. Резюмируя, можно указать следующие отличительные черты бессознательного процесса: отсутствие противоречий, динамичность инвестиции, вневременной характер и замена внешней реальности реальностью психической.

Бессознательные процессы становятся доступными нашему сознанию в основном через сны и неврозы. “В отдельности (сами по себе) бессознательные процессы нераспознаваемы”.

Позже, описывая психический аппарат, Фрейд пользуется понятием «бессознательное» не как существительным, а как прилагательным и относит его уже не к определенной системе, как в первой топике, а к характеристике не только Оно, но и частично к Эго и к Супер-Эго.

Юнг углубил идеи Фрейда и разработал понятие коллективного бессознательного, отличающегося от личного бессознательного. Он считал, что коллективное бессознательное – это часть психики, которую можно отделить от личного бессознательного, поскольку его существование не связано с личным опытом. В то время как личное бессознательное образуется в основном из элементов, которые ранее были сознательными, но впоследствии были забыты или вытеснены; составляющие коллективного бессознательного никогда не были в сознании и не приобретены лично, а обязаны своим существованием исключительно наследственности. Индивидуальное бессознательное состоит прежде всего из «комплексов» (в понимании Юнга); коллективное бессознательное образовано в основном из «архетипов». Понятие архетипа, необходимого элемента идеи коллективного бессознательного, указывает на существование в психике определенных форм, присутствующих всегда и везде.

Хотя Фрейд никогда не использовал термин коллективное бессознательное и не изучал все, что с ним связано, необходимо сказать, что он его предчувствовал и неоднократно писал о нем. Фрейд выделял в бессознательном определенное место для элементов, составляющих его ядро и приобретенных не онтогенетически, а филогенетически: «Содержание бессознательного можно сравнить с доисторическим населением психики. Если в человеке заложены наследственные психические основы, сходные с инстинктами животных, то они составляют ядро бессозательного».

После Фрейда феномен бессознательного подробно исследовался его последователями и теми, кто внес конструктивное дополнение в понимание природы и функционирования бессознательных процессов.

Так, Ж.Лакан установил тесную связь между бессознательным и языком, взяв за основу идею центральности сознания, принятую в западной культуре и отраженную в изречении Р. Декарта «Я мыслю, следовательно, существую» («Cogito ergo sum»). По Лакану, человек не «живет» в мышлении (cogito), а существует в глубоком «Этом», которое через него говорит и которому человек полностью подчинен. «Я думаю там, где меня нет, - пишет Лакан, - и, следовательно, нахожусь там, где не думаю». Если за человека говорит кто-то, значит, говорит не сознательный субъект, а «Это», и Лакан уточняет: «Мы учим, следуя Фрейду, что Другой - это место в памяти, открытое им и определенное как Бессознательное». Если бессознательное - это язык, «наше учение основывается не на принятии божественных архетипов, но на том факте, что бессознательное обладает собственной языковой структурой, в которой материал развивается по законам, установленным в процессе изучения живых и мертвых языков». И именно потому, что бессознательное - это язык, или, как подчеркивает Лакан, «желание, превращающееся в язык», необходим лингвистический психоанализ, чтобы проникнуть в «замысловатый язык Оно», в «лакуны смысла сознательной речи, где между строк скрывается правда бессознательного». Чтобы расшифровать «риторику бессознательного», Лакан обращается к структурной лингвистике, а именно к Р. Якобсону, и соединяет механизмы бессознательного, проиллюстрированные Фрейдом, с риторическими приемами, как-то: указание на объект именем другого объекта, находящегося с первым в отношениях сходства и конденсации (метафора), наименование предмета или лица именем другого предмета или лица, находящегося с ним в отношениях зависимости или логической связи, что сравнимо с «перемещением» (метонимия). Именно в этих двух механизмах, описанных Фрейдом как присущих первичному процессу, проявляется бессознательное.

Для дзен-буддизма важен другой принцип, который звучит, если перефразировать слова Декарта, следующим образом: "Я не мыслю, следовательно, я существую", т.е. нужно трансцендировать сознательные мысли, чтобы обрести настоящее существование. Из этого ясно, что роль бессознательного фундаментальна, хотя оно понимается на Западе и, в частности, в психоанализе несколько иначе.

Восточной культуре и, следовательно, дзен-буддизму давно известно понятие бессознательного, и, не оспаривая заслуг Фрейда, можно сказать, что он еще раз открыл бессознательное, не зная его предшественников в восточной культуре. То же можно отметить и в отношении Юнга и его идеи коллективного бессознательного. На этом развитие западной психологии приостановилось, но если бы кто-нибудь из психологов или психоаналитиков посвятил свое время изучению буддийских текстов Висуддхимагга и Абхидхарма, он бы увидел, что все это было открыто и детально изложено более двух тысяч лет назад, в том числе существование "космического бессознательного", которое является гораздо более широким, чем бессознательное коллективное. Причина не очень широкого распространения идеи «космического бессознательного» кроется в том, что западные психотерапевты работают в основном с психически больными людьми и, следовательно, они стремятся излечить их через личное бессознательное, а в случае серьезного заболевания - через коллективное бессознательное. Сложно представить себе возможность существования психически больного человека, который установил бы контакт с космическим бессознательным, и поэтому западная психотерапия не открыла его существование.

Подход Востока совершенно иной, так как практикующий дзен наблюдает за умом медитирующих, а не психически больных. В дзен было сделано открытие, что сверхсознательный ум существует не за коллективным бессознательным, а над сознательным умом. Многие религиозные исследователи ошибались, останавливаясь на открытии сверхсознательного ума, поскольку это состояние удивительно умиротворяюще. Лишь немногие продвинулись в своем исследовании дальше и обнаружили коллективный сверхсознательный ум, но и они остановились здесь, не считая возможным дальнейшее расширение этого безграничного счастья, и только «просветленные» открыли вершину - космический сознательный ум, являющийся не чем иным, как эквивалентом просветления, состояния Будды. Это состояние, в котором ум существует в абсолютной тишине, заполненной пустотой (шуньята). Но существует еще последнее состояние, связанное с космическим сверхсознательным, когда исчезает все индивидуальное, как исчезает река, впадающая в океан. Его можно также сравнить с высокой нарциссической волной, которая боялась исчезнуть, разбившись о берег, но теперь осознала, что быть волной – означает быть океаном, т.е. другой формой той же сущности , и теперь она уже не боится разбиться. Космическое сверхсознательное - это состояние, в котором можно понять и пережить истину жизни, смысл существования, соединение со всей Вселенной. В этом состоянии Я уже не существует, есть только ощущение чистого бытия.

Из семи книг Абхидхармы Питаки третий раздел (Трипитаки) полностью посвящен психологии буддизма и представляет собой подробный анализ основных принципов, управляющих умом. К примеру, там описывается 51 вид «ментальных состояний», определяемых как «умственные образования»(четасика) и 89 различных возможных состояний сознания (читы).

Мастер дзен Тик Нат Хан пишет, что в буддизме сознание понимается как состоящее из двух уровней, уровень сознания называется «мана-виджняна» (верхнее сознание). Чувства, ощущения, страдание, счастье существуют в двух различных формах. Первая - в форме семени (биджа). Допустим, мы научились улыбаться в возрасте трех лет; мы могли не улыбаться в течение последних двадцати лет, но семя улыбки остается. Поскольку мы так долго не проявляли его, оно очень ослабло, но не исчезло. Все, что мы ощущаем, входит в наше мана-виджняна, и все, что в нем нашло выражение, порождает подобное семя в алайя-виджняне (склад сознания), укрепляющее первоначальное семя. Если мы позволяем семени депрессии завладеть нашим мана-виджняна, мы таким образом продолжаем сажать новые семена той же природы и в алайя-виджняне. Семена влияют друг на друга и изменяют друг друга. В практике дзен «сажаются» семена счастья, покоя, позитивности, и их пытаются вырастить как можно более крепкими, чтобы они влияли на отрицательные семена и забирали у них энергию. Это одна из важнейших причин, по которой дзен всегда стремится к оптимизму, радости от малого; по свидетельству современных психотерапевтов, в этом источник излечения. Сам Тик Нат Хан, являющийся замечательным психотерапевтом, говорит: «Самый главный принцип буддийской психотерапии - жить настоящим моментом».

Можно вспомнить о том, что происходило в дзен-монастыре в Селении Слив во Франции, где преподает Тик Нат Хан. В 2001 г. английская благотворительная организация отправила туда на несколько месяцев шестнадцатилетнюю девушку. Никто не знал о том, что она психически больна и проходит курс лечения, и к ней относились так же, как и к остальным молодым людям. Она жила обычной жизнью в монастыре, общаясь со своими сверстниками. Когда срок ее пребывания там закончился, она вернулась в Англию, откуда сообщили, что она больше не проявляет никаких признаков психического расстройства и начала оказывать помощь другим молодым людям из этой организации.

Возвращаясь к «складу сознания», можно сказать, что там хранятся все наши семена, и хотя эти семена и есть мы, мы можем пробудить их и способствовать их проявлению. В нашем «складе сознания» хранятся семена страдания, но не только, заглянув глубже, мы увидим, что под ними существуют семена счастья, поскольку от наших предков нам перешли все семена, включая семена счастья. Эти семена хранятся глубоко в складе нашего сознания, но мы можем их вывести на поверхность, и этот процесс обеспечивает психическое равновесие (это условие напоминает условие Фрейда о превращении бессознательного в сознательное).

Для многих исследователей буддийское понятие алайя-виджняна было лишь аналогом фрейдистского бессознательного. Необходимо уточнить, что изначально алайя-виджняна считалась функцией, потом же она превратилась в склад. Это означает, что в буддизме алайя-виджняна понималась как склад всех пережитых фактов, а также хранила материал для фактов будущего. Алайя-виджняна, как и другие виджняны, обусловлена случайностью. Осознанность, по дзен-буддизму, расположена вне алайя-виджняны, которую можно определить как защиту от любых идей изменения или роста. И там же располагается карма личности и следы всех проделанных действий. В буддизме существует убеждение, что любое действие оставляет в психике след, эти следы образуют основу будущих действий. Отсюда ясно, что изменения возможны даже при сопротивлении алайя-виджняне. В этой трактовке алайя-виджняна только частично напоминает понятие бессознательного у Фрейда. Основное отличие состоит в обусловленности случайностью. Все, что хранится в алайя-виджняне - это след какого-либо действия: человек создал свою алайя-виджняну, и любое его действие облегчает выполнение последующего.

И здесь мы можем увидеть различия между понятием бессознательного у Фрейда и моделью алайя-виджняна. Фрейд полагал, что бессознательное развивается через ряд психосексуальных стадий; успех или неудача в преодолении каждой из них отражается на всем бессознательном и на всей личности человека. Иными словами, это результат психических сил или так называемых влечений. Алайя-виджняна ориентирована на действие, она содержит следы всех положительных и отрицательных действий, совершенных в прошлом. Через медитацию некоторые образы «поднимаются» в сознание, подобно тому, как Фрейд описал динамику влечений, возникающих в бессознательном и входящих в сознание. Несмотря на убеждение мана-виджняны в том, что алайя-виджняна является подлинной самостью, буддийское учение убеждает нас в обратном. Ничто из вийнана не является настоящей самостью, практика буддизма состоит в освобождении человека от ограничивающих восприятий виджняны и реализации природы Будды.

Фрейд не принял бы это понятие, и, действительно, буддизм представляет Я (заключенное в мана-виджняне) как нечто, от чего следует освободиться, а психоанализ утверждает, что Я необходимо укрепить. Взгляды Фрейда и буддизма на развитие личности различны: по Фрейду, главная задача – это превращение бессознательного в сознательное для избавления от фиксаций и освобождения заблокированной энергии. Буддизм не может принять подобную концепцию, утверждая, что алайя-виджняна, будучи виджняной, ощущает различие между субъектом и объектом. Алайа-виджняна и другие виджняна – это иллюзия, но это не противоречит идее, что в повседневной жизни психоанализ может помогать человеку, поскольку не все достигнут просветления в этой жизни.

Святейшество Далай Лама ХVI (Тендзинь Гьятсо) в одном из интервью на вопрос, существует ли в буддизме учение о бессознательном, ясно ответил, что понятие алайя-виджняна можно считать близким понятию бессознательного у Фрейда, но между ними есть существенное различие, так как алайя-виджняна может проявляться в сознании, она вездесуща, это основа, ядро личности человека.

В подтверждение этого Судзуки в своей книге «Дзен-буддизм» пишет: «Бессознательное в понимании дзен, безусловно, - загадка, неизвестное, и поэтому оно ненаучно, донаучно. Но это не означает, что оно расположено вне досягаемости сознания и является чем-то, с чем мы не имеем ничего общего… Чтобы осознать бессознательное, сознание должно обладать определенным навыком…Подобно самураю с его мечом, достигшему высшего мастерства в момент достижения состояния потери Я и пустоты сознания».

Из вышесказанного ясно, что с точки зрения дзен, подлинную Самость можно обнаружить в бессознательном, или , точнее, через бессознательное, и следовательно, бессознательное нам близко, но мы не можем его наблюдать. Как глаз не может увидеть сам себя, так и для осознания бессознательного необходима выработка определенных навыков и даже определенного образа жизни, в котором преодолевается алайя-виджняна с помощью коанов, трансцендирующих все границы, и происходит движение за пределы коллективного бессознательного. Судзуки говорит об этом так: «Разверзлись тени бессознательного, и все стало видно так же, как мы видим собственное лицо в блестящей поверхности зеркала».